Счастье по обмену - Страница 11

— Ничего не стряслось, просто я посмотрела на тебя и подумала: у этого парня очень интересная жизнь. Хорошо бы узнать о ней побольше.

— А как же наш контракт? Впрочем, именно сегодня я подумал, что все проходит впустую, и мне стало муторно.

— Ну, тошнота это обычное состояние при недолжной жизни, как сказал бы Сартр. Это говорит о твоей духовности и исканиях. Почему мы остановились?

— Мы приехали. Дорис, ты читала Сартра? Приятный сюрприз.

— Я училась во Франции, дорогой. — Лора подумала, что хоть что-то в их биографиях с Дорис совпадает. Неужели Роджер не видит подмены? Брошку заметил, а главное осталось за бортом. Однако не надо слишком умничать. Хотя ей очень хотелось произвести на Роджера впечатление, она понятия не имела, как с ним вела себя Дорис и какие у них были отношения. По сумбурному рассказу Дорис, они вообще не встречались. А на деле выходит, что они сидят в машине бок о бок и ведут светскую беседу, а на приеме будут изображать милую пару молодых супругов.

В зале, украшенном цветами, стояли столики, похожие на белые сугробы. На небольшой сцене — кафедра для выступающих, в противоположенном конце зала — бар. А еще дальше круглый зал, откуда слышалась музыка. Лору и Роджера сразу окружила стайка незнакомых Лоре людей, которые любезно раскланивались, целовались и трясли им руки. Когда первый туман рассеялся, Лора заметила в зале несколько известных сенаторов, примелькавшегося на телеэкране политолога с молодой красавицей женой, русской художницей, несколько телеведущих, киноартистов, журналистов с камерой и прочих роскошных господ и дам, знакомых по обложкам глянцевых журналов. Она все еще держала Роджера под руку. Он подвел ее к одному из столиков, где уже сидели какие-то люди.

— Я буду за одним из соседних, — шепнул он ей, мягко высвобождаясь. — Увидимся после банкета в круглом зале.

Лора огляделась. Слева от нее сидел седовласый господин в бабочке, рядом с ним солидная леди, возле нее мужчина с помятым желчным лицом и совсем юная особа с худыми ключицами. Справа вертел головой мужчина лет сорока, в котором Лора узнала журналиста из «Грейт ньюс мэгазин». Он с интересом уставился на Дорис и, кивнув ей, представился:

— Джим Прайс. Я узнал вас, леди Дорис. Как вы все находите? Считаете, такие мероприятия нужны обществу?

— Думаю, это нужно тем, для кого они устраиваются. Главное, чтобы деньги действительно дошли до пострадавших.

— Довольно оригинальная мысль. Если принять во внимание, что акцию организовал ваш муж. Вы серьезно считаете, что часть денег уйдет на ваши брильянты?

Лора вспыхнула. Так проколоться! Разве можно необдуманно вступать в беседу со скандальным журналистом?

— А сколько долларов стоил ваш билет? Я могу вернуть вам деньги прямо сейчас, чтобы вы спали спокойно. И где вы видите на мне брильянты? Я давно уже отказалась от украшений. И вообще, для журналиста вы как-то наивно мыслите. Эти деньги пройдут через несколько организаций и банков, да и на конечном месте раздачи есть свои тонкости и проблемы. Неужели вы думаете, что мой муж сам набьет деньгами мешок и лично все доставит по адресу детского госпиталя? А по дороге не удержится и купит на все деньги жвачку и мороженое?

Гости за столиком рассмеялись. Джим неожиданно покраснел.

— Вообще-то прессу приглашают бесплатно, — пробормотал он.

— Я знаю. Обычно любят считать чужие деньги те, кто в жизни ни разу не потратился на бедняка. Еще Сартр сказал: «Питаться общими соображениями куда отраднее». — Последнюю фразу Лора произнесла по-французски, но тут же перевела ее, глядя на Джима. Наверняка журналист не знает иностранных языков.

— А я хочу вспомнить другое его выражение: «Индивидуальный поступок затрагивает все человечество», — отозвался седовласый господин. — Благодарю вас, леди, за подаренную мне мысль. Сейчас мое выступление. Я все не мог придумать, как его начать. Арчибалд Лис, с вашего позволения.

Кровь бросилась Лоре в лицо. Знаменитый философ и экономист был ее кумиром. Но она даже подумать не могла, что когда-нибудь будет запросто сидеть с ним за одним столиком и выслушает его признание за удачно поданную идею. Неужели он прилетел из Европы, где живет уже двадцать лет, чтобы выступить на благотворительном вечере? Все-таки быть богатым и знаменитым неплохо. Сколько возможностей открывается! Со сколькими интересными людьми можно познакомиться!

— Я счастлива вас снова видеть в Америке. Надеюсь, вы еще побудете здесь недолго?! — с жаром воскликнула она.

Сидящая рядом дама улыбнулась.

— Думаю, великое светило на сей раз задержится на нашем скромном небосклоне. Мистеру Лису предложили прекрасные условия для работы на два года в библиотеке Конгресса.

— Имею честь говорить с его супругой? — любезно поинтересовалась Лора.

Дама покраснела и рассеянно оглянулась.

— Простите, я не представилась. Я Патриция Ройт, жена сенатора Ройта и председательница Комитета помощи ученым и литераторам. На наших вечерах жен сажают отдельно от мужей. Но для нашего дорогого академика мы сделали исключение и посадили его с супругой. Леди Дорис Берли — Изабель Лис. Леди Лис — леди Берли. Извините, что я сразу не представила вам всех, но вы так быстро вступили в дискуссию с господином Прайсом.

Женой великого философа современности оказалась та самая девица с ключицами, выпирающими, словно концы вешалки из бретелек платья. Она с кислой миной протянула Лоре длинную ладонь с тонкими, но цепкими пальчиками.

Блин, прямо вторая крошка Арлетта, удочеренная любовница старины Сартра. О чем мудрый Лис с ней говорит в промежутке? Или у старика промежуток начал длиться всю оставшуюся жизнь? Тогда вообще не понятно, зачем ему этот точильный станок? Хотя он философ. А кредо философа гласит, что лучше есть в компании свежего цыпленка, чем в одиночестве глодать старую курицу. Но как экономист, он многим рискует. Впрочем, если считать этого цыпленка вложением капитала.